14 января (1 января ст.ст.). Обрезание Господне; Васильев день, Василий Великий, Василий Зимний; день памяти Василия Великого, архиепископа Кесарии Каппадокийской.

По преданию, на восьмой день после своего рождения Иисус Христос, по ветхоза-вет-ному закону, принял обрезание, установленное для всех младенцев мужского пола; при свершении этого обряда ему было дано имя Иисус, возвещенное архангелом Гавриилом еще в день Благовещения Пресвятой Деве Марии. В честь этого события и был установлен празд-ник Обрезания Господня; Васильевым же этот день был назван в память о святителе Василии Великом, архиепис-копе Кесарийском. Некоторое время (с 1699 г., календарной реформы Петра Великого, до введения григорианского календаря в 1918 г.) к этим праздникам присоединялся и еще один - Новый год; после же введения григорианского календаря праздник Василия Великого был сдвинут, а Новый год по-прежнему остался привязанным к 1 января.

Имя Василия Великого ассоциировалось в народе с весельем, радостью (ср.: "Светлое Рожаство радость принясло - Светое Василля взвеселило"); день его памяти (Васильев день, Василица) долгое время считался в народе большим праздником и к нему привязывалось множество различных обычаев, ритуалов и поверий, связанных по большей части с плодородием, счастьем и достатком в семье.

Например, в этот день принято было накрывать богатый стол с самыми лучшими кушаньями, угощаться самим и приглашать гостей. При этом на стол обязательно подавалась каша из разных зерен и пироги (как символы плодородия), приготовляемые особым образом. Например, на Руси процесс приготовления традиционной Васильевой каши представлял собой сложный ритуал: варили ее спозаранок, еще "до белой зорьки", причем крупу для нее баба-большуха (старшая в доме, хозяйка) брала из амбара заполночь, и в это же время большак-хозяин приносил в дом свежей воды из колодца. И крупу, и воду ставили на стол и после этого все отходили поодаль, ожидая, пока не растопится печь и не наступит пора затирать кашу. Вся семья садилась вокруг стола, стоять оставалась одна хозяйка-большуха, которая размешивала кашу с приговором: "Сеяли, ростили гречу во все лето, уродилась наша греча и крупна, и румяна; звали-позывали нашу гречу во Царь-град побывать, на княжий пир пировать; поехала наша греча во Царь-град побывать со князьями, со боярами, с честным овсом, золотым ячменем; ждали гречу, дожидали у каменных врат; встречали гречу князья и бояре, сажали гречу за дубовый стол пир пировать; приехала наша греча к нам гостевать" и т.д. Вслед за этим причетом хозяйка брала горшок с кашей и все домочадцы вставали из-за стола: каша в это время водворялась в печь. Ожидая кашу-гостью, присутствующие коротали время за песнями, играми, рассказами; а когда каша поспевала, большуха вынимала ее из печи со словами: "Милости просим к нам во двор со своим добром!" После этого все принимались оглядывать горшок, и по нему судили о том, что ожидает семью в грядущем году. Согласно поверью, "если полезет вон из гнезда Васильева каша - жди беды всему дому!"; но и неполный горшок - не слишком хорошо: достатка не будет. Плохо также, коли горшок треснет: "не обойтись хозяйству без немалых порух!" После снимали с каши пенку и опять смотрели - "красно каша упреет - полная чаша всякого счастья-талана, белая - всяко лихо нежданное". Если все было в порядке, то кашу сообща съедали подчистую; если же каша сулила плохое - кидали ее вместе с горшком в прорубь (чтобы вода всякое несчастье унесла).

Помимо ритуальной каши на стол в Васильев день обязательно подавалась и свинина. Вообще, свиное мясо было одним из главных угощений на Васильев вечер и во время Рождественских святок; по возможности, хозяева подавали на стол заранее выбранного и зажаренного целиком поросенка (в некоторых местах его называли "кесарецким"), а у зажиточных людей целую неделю от Рождества Христова до Нового года на столе стояла свиная голова (отчего в народе возникла поговорка: "На Василия Великого свиную голову на стол").

По-видимому, в древности существовало сразу несколько причин того, что именно свинина составляла одно из главных блюд в Васильев вечер (а кое-где - и в некоторые другие праздники, также связанные с представлениями о "переломе года"). Во-первых, свинья издревле считалась символом плодородия из-за своей плодовитости; кроме того, как животное, которое роет землю, она сближалась с плугом, бороздящим нивы, и соответственно, по мнению крестьян, находилась в близкой связи с творческими силами природы. Одновременно с этим, свинья соотносилась с небесными стихиями - вихрями, туманами, облаками и грозовыми тучами, бурями, поднимающими пыль и сокрушающими деревья, и пр. (ср., например, русскую загадку о туманах: "Сиви кабани усе поле залягли"; или мароросскую пословицу о вихре, который "мае свинячу голову и богато рук"). Свиньи в народных поверьях нередко сближались с различными стихийными духами, также олицетворявшими собой ветры, бури и вихри. Народные приметы ставили свиней в соотношение с разными атмосферными явлениями: например, считалось, что когда стадо свиней бежит с визгом и хрюканьем, или когда свинья чешется об угол избы, - это к дождю, ненастью; когда свинья бежит с соломой во рту - это знак приближающейся бури; когда свиньи жмутся друг к другу, следует ожидать мороза, и т.д. Интересно, что некоторые представления соотносили свинью не только с вихрями, тучами и бурей, но также и с огнем, возможно, с грозовой тучей, мечущей молнии (ср. сказочную "свинку-золотые щетинки"; или народные загадки: "За морем стоит гора, а на горе два борова; боровы грызутся, а меж ими сыплется золото да серебро" [т.е. в небе сходятся тучи и мечут молнии], "Дрожит свинка золотая щетинка" [огонь] и т.д.).

Очевидно, свинья, как олицетворение различных небесных явлений, необходимых для урожая (хотя порой и пагубных для него), в древности считалась подходищей жертвой небесному божеству плодородия и воскресающего светила. Богом света, плодородия и достатка у славян некогда считался Дажьбог; вероятно, ему (или, может быть, Перуну как богу гроз, молний и плодородия) и посвящалась некогда эта ритуальная жертва. Со временем же такое жертвоприношение стало совершаться в честь христианского святого, и сам Василий Великий стал почитаться в народе покровителем свиней. Как бы в честь его (а потом - и в честь Нового года, так как обычай закрепился за новой датой этого праздника) в восточнославянских селах к 1 января закалывали свиней и поросят и подавали на праздничный стол свиную голову с хреном или жареного поросенка с кашей. Кровью убитого борова брызгали в огонь, на котором обжигали тушу, полагая, что в этом случае нечистая сила перестанет ходить по хлевам и портить скотину; а по селезенке борова гадали о погоде (считалось, например, что если селезенка толще к спине, то зима будет холоднее в конце, чем в начале; если толще в середине, то сильная стужа будет в половине зимы; а если толще к стороне брюха, то в конце зимы морозы ослабеют).

Из свинины также готовили традиционное угощение для колядников. Колядники (обычно группы молодежи или детей, иногда ряженые или таскающие за собой чучело) с песнями ходили по домам и произносили различные благопожелания и поздравления, а за это их полагалось щедро одаривать едой; по мнению крестьян, от этого зависело благополучие и счастье дома и семьи. Для колядников специально пекли пироги, а также варили свиные ноги, начиняли свиные кишки и желудки; колядники же, приходя во двор, приго-варивали под окнами: "Свинку да боровка выдай для Василь-ева вечерка", "Кишку да ножки в верхнее окошко" и т.п. Собранную на колядовании еду собирали в один мешок и после съедали на общих посиделках.

В некоторых местах те же группы, которые колядовали по дворам, совершали особый ритуал, обеспечивающий плодородие. Ритуал этот совершался в разных местах по-разному. Например, в Малороссии он заключался в том, что перед обедней дети собирались группами и бегали по селу, ходили по домам, где сеяли из рукава или из мешка "Василь-зерно" - семена овса, гречихи, ржи и других хлебов, распевая при этом засевальную песню: "Ходит Илья на Василья, / Носит тугу житяную, / Де замахне - жито росте, / Житу пшеницю вcяку пашницю, / У поле ядро, а в доме добро!". Ребятишки разбрасывали зерно, а хозяйка дома, большуха, собирала его и приговаривала: "На счастье, на здоровье, на новое лето, роди, Боже, жито пшеницю и всякую пашныцю", или: "Уроди, Боже, всякаго жита по закрому, что по закрому да по великому, а и стало бы жита на весь мир крещеный!". Считалось, что чем скорее баба подберет зерна, тем спорее и лучше будет будущий урожай; а собранные зерна хозяева бережно сохраняли до времени первых посевов и подмешивали в семена.

В других местах схожие по типу ритуалы, стимулирующие плодородие, были связанны с неким мифическим персонажем по имени Авсень. "Авсеневый" ритуал сопровождался более сложными колядками с упоминанием собственно Авсеня и больших годовых праздников, обычно идущих или едущих через мост (ср., например: "Мосточки мостили, / Сукном устилали, / Гвоздьми убивали. / Ой Овсень, ой Овсень! / Кому ж, кому ехать / По тому мосточку? / Ехать там Овсеню / Да Новому году"); далее в колядках упоминалась ритуальная еда (блины, лепешки, каша, пирог, свиные ножки и т.д.), после чего следовали различные типы благопожеланий. Интересно, что Авсень иногда упоминался в сочетании со свиньей: "На чом ему ехати? / На сивинькой свинке. / Чем погоняти? / Живым поросенком".

Как один из переломных дней года, Васильев день считался подходящим временем для разных гаданий. Взрослые в этот день гадали о будущем урожае и достатке в семье, в частности, по тому, как закипала ритуальная каша, по поведению животных, по погоде и т.д. (например, считалось, что на Васильев день туман - к урожаю хлебов, а вьюга - к большому урожаю орехов; васильева ночь звездиста - к ягодному лету, и т.д.). Молодежь же гадала о браке и будущей жизни. Больше всего, конечно, было девичьих гаданий о замужестве, ибо, по народному убеждению, "что загадает девица красная под Василья, - все сбудется, а что сбудется - не минуется!". Поэтому вечером в день Василия Великого практически все девицы "на выданье" при помощи тех или иных способов пытались угадать, суждена им скорая свадьба или смерть, добрый или злой будет муж, счасливой или тяжелой и плохой будет жизнь в браке, и пр. Способы были самыми разными. Например, девушки гадали по опущенным в васильеву воду или в зерно кольцам, по поведению животных, по сновидениям и т.д. Распространено было и такое гадание: гадающая вечером или ночью выбегала из дома и, стоя у калитки, спрашивала у первого проходящего мимо мужчины его имя, полагая, что ее жених будет иметь то же самое имя и "ту же красоту", что и спрошенный прохожий. Очень часто гадающие пытались определить свою судьбу до доносящимся звукам: с этой целью, например, девушки ходили случать под чужие окна, под церковный замок, на перекресток, в сарай со свиными тушами и т.п. Самые смелые девушки прибегали также к "страшным" гаданиям, во время которых происходило общение с нечистыми духами: например, в некоторых местах девицы, желая узнать свою судьбу, вечером Васильева дня приходили в овин или в баню и ожидали прикосновения овинного или банного духа, полагая, что если прикоснувшаяся рука будет мохнатой, то житье будет богатым и муж добрым, а если голой - то муж окажется бедняком и жизнь пройдет в нищите.

В некоторых местах принято было на Васильев день приглашать к праздничному ужину Мороз, Волка, предков и т.д. Например, белорусы в этот день перед ужином призывали: "Васiль, Васiль, хадзi куццю есцi"; а на Руси зазывали: "Мороз, Мороз Васильевич, ходи кутью (или кисель) есть". Кое-где к столу и специально разводимым для этой цели кострам зазывали также души умерших предков, чтобы они поели и обогрелись вместе с живыми.

У садоводов утром в день Василия Великого принято было встряхивать плодовые деревья, чтобы добиться хорошего урожая; при этом, встряхивая деревья, они приговаривали: "Как отряхиваю я, раб Божий (имярек), бел-пушист снег-иней, так отряхнет червя-гада всякого по весне и Святой Василий! Слово мое крепко. Аминь".

Васильев день в быту русского народа считался одним из основных сроков в хозяйст-вен-ном времяисчислении; поэтому в народе говорили: "а то было о Васильеве дне", или: "случилось на Васильев день", "наняться от Васильева дня до Евдокии" и т. п.

По южнославянским поверьям, если на Васильев вечер месяц внезапно исчезнет с неба (например, его затянут тучи), это значит, что его "скрали ведьмы". Крестьяне верили, что украденный месяц ведьмы доят, как корову, и от этого молоко у коров ведьмы прибывает.

Кое-где бытовало еще поверье о том, что на св. Василия Великого можно заполучить чудесную нечуй-траву, дарующую своему обладателю чудесную способность останавливать ветер на воде, оберегать судно от потопления и даже ловить рыбу без неводов. Считалось, что в Васильев вечер нечистая сила, летая по озерам и рекам, бросает эту траву для унич-то-жения бури; однако, по народному убеждению, присутствие этой травы чувст-ву-ют только слепые от рождения: когда они наступают на нечуй-ветер, то их слепые глаза словно кто-то колет иглами, и если они успеют поднять траву (до того, как нечистые духи отберут ее), и не руками, а ртом, то сила этой травы перейдет к ним.

© Наталья Шапарова