7 июля (24 июня ст.ст.). Иван Купала, Иванов день, Иван Цветной; праздник рождества святого Предтечи и Крестителя Господня Иоанна.

Иван Купала принадлежал к числу самых почитаемых, самых важных, самых разгульных праздников в году; в нем принимало участие все население, строго исполняющее все касающиеся этого дня обряды. По старому стилю этот день приходился на летнее солнце-стояние, солнцеворот.

Иванов день полон обрядами, связанными с водой.

На Ивана Купалу принято купаться в воде и в росе - для здоровья, красоты и благополучия.

Сильна роса на Ивана - к урожаю огурцов.

На Иванову ночь звездно - много грибов будет.

Если в Иванов день гроза, то орехов уродится мало и они будут пустые ("громом выжжет").

Перед дождем цветы сильнее пахнут.

До Иванова дня дождь в засек (прибавится хлеба), а после Иванова дня дождь из засека (в убыток).

Во время сенокоса дожди - сену плохо, зерну хорошо.

Травы черны - лошади кормны (сено погибло, а овес хорош).

В ряде мест на Купалу открывали большой покос.

На Иван-день жито выколоситься должно, а не заколосится, так это плохая примета. На Иван-день колосок, так на Ильин день колобок в хороший год.

За два-три дня до или после Ивана Купалы появляется мед.

Говорили: "Корми пчелу до Ивана, сделает из тебя пана".

Считалось, что в Иванов день все травы и коренья получают особую чудодейственную силу. Их собирали ночью (в ночь с Аграфены на Ивана), а на заре клали под Иванову росу (т.е. выкладывали травы в поле, чтобы их окропила утренняя роса), после чего, когда солнце поднимется повыше, собирали, высушивали и хранили в течение года. Такие травы почитались более целебными, нежели собранные в другое время.

На Ивана Купалу девушки завивали венки из трав, а вечером пускали их по воде, наблюдая, как и куда они поплывут. Считалось, что если венок потонет, значит, суженый разлюбил и замуж не выйти (в других местах это означало не только безбрачие, но даже и возможную смерть).

У словаков существовал обычай "огораживать" на Купалу поля и посевы ветками деревьев для отведения от них града. Интересно, что в северных и средних областях Оравы для объяснения этого обычая использовался мотив "чернокнижника", пребывающего в градо-носных облаках : так, согласно легенде, однажды накануне дня св. Яна чернокнижник обошел все дома в селе, выпрашивая молоко от черной коровы и яйца от черной курицы, которыми он питался; но ему подал их только самый последний бедняк, и в награду чернокнижник посоветовал ему огородить свое поле ветками калины, после чего наслал на местные поля страшный град, от которого погибли все посевы, кроме тех, что принадлежали бедняку. Схожей легендой в некоторых местах объясняли в прошлом веке исчезновение ивановских костров: по преданию, чернокнижник немедленно приводил свои тучи туда, где в этот день светился костер, что будто бы и побудило словаков в тех краях отказаться от древней традиции возжигания костров на Яна.

Иванов день - день ведьм, оборотней, колдунов и т.п.; нужно защищать от них дом и двор с помощью оберегов. Следует также опасаться проказ нежити (домовых, водяных, леших, русалок и т.д.). Собственно, даже в самом названии летнего Иванова дня (или его кануна) отразилось его "демоническое" содержание, ср. вост.-слав. хрононимы типа Иван Ведьмарски, Иван Видёмски, Видьмын вэчор и под. Представления об этом празднике как о пике активности многих "нечистых" существ, в частности ведьм, имели место у всех славян (и особенно у западных и восточных, а также у болгар и словенцев; у южных же славян и на Карпатах преобладал скорее юрьевский "пик", что, по-видимому, объяснялось особым значением скотоводства в хозяйственной структуре этих регионов, а также огромной ролью Юрьева дня и всей георгиевской обрядности в календаре балкано-карпатских традиций).

Представление о ведьмах, которые около праздника Купалы (и особенно в ночь на Иванов день) всячески вредят людям (отбирают у коров молоко и "спорину", насылают на скот и людей порчу и пр.), у восточных и западных славян выразилось в многочисленных запретах и оберегах этого времени; ср., например, обычай использовать для защиты хлевов и сараев освященную или даже обычную зелень и жгуче-колючие растения, защищать при помощи сакральных символов или ритуального осквернения молочную посуду, столик для доения и пр. , а также запрет держать молочную посуду и цедилку на улице после захода солнца в канун Купалы, и мн.др.

Поверья о ведьмах, на Купалу отбирающих у коров молоко , могли быть связаны, в числе прочего, и с популярной у восточных славян хозяйственной приметой о том, что на пике лета удои идут на убыль : так, купальские рассказы о ведьмах, крадущих у чужих коров молоко, зачастую излагались не сами по себе, а как объяснение того факта, что после праздника Купалы молоко у коров убывает (ср.: "От, ў нас до Ивана много молока, а после Ивана миньшэ, то кажуть, ўжэ ведьмы зробылы").

С тем же апогеем растительной силы, с порой созревания урожая было связано и общеславянское представление о том, что ведьма может на Купалу перенести "спорину" с чужого поля на свое. Например, болгары верили, что ведьмы "обират житото, вземат чуждия берекет, подмалюват житото" (т.е. отбирают, воруют, переманивают урожай, жито; ср. болг. название ворующей урожай ведьмы - "обирачка", досл. "воровка"). При этом считалось, что для похищения урожая ведьмы пользуются двумя основными способами. Первый заключался в том, что ведьма отправлялась на поле вскоре после выпадения росы и каталась голой по посевам, а затем, вернувшись домой, собирала с себя росу и на ней замешивала лепешку, которую оставляла у себя в амбаре. Второй способ состоял в реальном перенесении колосьев с чужого поля на поле ведьмы ("магьосницы"), причем делали это опять-таки по-разному: просто срывая колосья на чужом поле и перебрасывая, перетаскивая, сметая их на свое поле, либо сжиная (скусывая) колосья на чужом поле с определенными ритуалами. Так, например, на западе Болгарии ведьма, желая похитить урожай, приходила на чужое поле и там, раздевшись догола, становилась на корточки и зубами откусывала несколько колосьев с угла поля, после чего обращалась к нему со словами: "Хе, добрутро ти, ниве, честит ти Ен'овден! Великиното (имя хозяина поля) жито да дойде у нашата нива!", затем сжинала несколько колосьев и относила их к себе на поле (считалось, что после этого колосья на чужом поле постепенно пустеют, а на поле ведьмы становятся более тучными). Иногда ведьма откусывала колосья по четырем углам и в середине поля, помещая их затем к себе в амбар; в результате этого, по народному убеждению, посевы на поле полягут и останутся только самые сильные колосья, которые ведьма также заберет с собой.

Чтобы воспрепятствовать ведьме похитить урожай, болгарские земледельцы прибегали преимущественно к превентивным мерам защиты. Например, хозяин несколько раз обходил поле в канун Купалы, иногда нагишом, с соломой, оставшейся от ужина в Сочельник; в некоторых местах, в завершение обхода, он втыкал в землю большую зеленую ветвь, как бы "запирая" урожай. Применялось также катание по полю хозяина с домочадцами; обычай оставлять на каждом недожатом поле пучок колосьев, придавленный камнем или серпом (что мешало ведьме отобрать урожай); "карауление" посевов и пр.

У западных славян "отбирание урожая" в Иванов день встречалось реже и сочеталось обычно с порчей посевов. Например, поморы верили, что ведьма ночью кропит своими ресницами посевы и тем самым делает жито непригодным; мазуры считали, что в полночь на св. Яна ведьма облизывает жито в поле и при этом произносит заговор: "Biore pozytek, ale nie wszystek"; словаки полагали, что стриги в полночь голыми танцуют на перекрестках, затем купаются и после идут на чужое поле, где выжинают узкие полоски колосьев крест-накрест, перенося их затем на свои поля и тем самым забирая чужой урожай. Примерно такая же картина наблюдалась и у восточных славян: так, например, в русских областях основным способом отбирания и одновременно порчи урожая был так наз. "залом", т.е. особое заламывание, закручивание колосьев, или "пережин", т.е. выстрижение колосьев в поле из угла в угол или крест-накрест, практикуемое обычно в канун Иванова дня или перед жатвой; таким способом, по народному убеждению, ведьмы-прожинальщицы и колдуны-пережинальщики "переманивали зерно", "вынимали спорынью", "похищали спорину" с чужих полей. В некоторых местах, согласно быличкам, ведьмами практиковалось также собирание лучших колосьев на чужих полях и их перенесение на свое поле или в свой амбар (этим также переносился "спор" с чужих полей на поле ведьмы).

© Наталья Шапарова