26 декабря (13 декабря ст.ст.). Евстрат и Евгений; день памяти мучеников Евге-ния и Евстратия, военачальника и градоправителя Саталиона; катол. св. Люция.

У восточных славян 26 декабря, в общем, не отмечалось никакими особыми поверьями и приметами; однако у западных и отчасти у южных славян этот день считался довольно значимым праздником. 13 декабря католики отмечали память св. Люции, мученицы времен Диоклетиана (III в.). По легенде, у нее были прекрасные глаза, которыми она очаровала некоего молодого человека, и чтобы он не впал в искушение, она выколола свои глаза и прислала их ему на тарелке. Благодаря этой легенде, в романских и германских странах св. Люция считалась покровительницей света и целительницей глазных болезней; однако в западнославянских народных поверьях эта легенда почти не отразилась. Фактически, представления о св. Люции в народных славянских поверьях были близки к поверьям о св. Барбаре (4 декабря); например, кашубы почитали Люцию, как и Барбару, покровительницей рыбаков и моряков. Может быть, это было связано с тем, что день памяти св. Барбары, очень почитаемой католиками святой, некогда "плавал" в календаре: так, по упоминанию в календаре XI в. из "Молитвенника Гертруды", дочери Мешко Второго, он отмечался 4.XII; по календарю XII в. он приходился на 16.XII; а в XIII в. (когда в Польше появились проповеди о Барбаре) его отмечали 3.XII. Таким образом, одно время праздники свв. Люции и Барбары некоторое время соседствовали, что могло послужить поводом для их сближения.

Представления о святых Барбаре и Люции в большой степени были связаны с семантикой дней, на которые приходились их праздники. По народному убеждению, до Рождества солнце, податель необходимого для жизни света и тепла, постепенно умирает, и с ним исчезает из мира все благостное и светлое; и до той поры, пока солнце не возродится, на земле тянется период временной победы тьмы, холода, болезней и смерти , когда активность злых сил достигает своей кульминации . После пересчета времени по грегорианскому календарю, самым коротким днем в году оказался Сочельник (24 декабря); однако во многих местах в обрядах и поверьях сохранилась память и о самом "ведьмином" дне - дне св. Люции.

Так, например, по словацким, польским (р-н Силезии), моравским поверьям, на св. Люцию ведьмы сбивают под мостами масло; танцуют на перекрестках и могут "затанцевать" попавшихся им мужчин и парней до смерти; ночью ходят на росстани в белых покрывалах и с ведрами в руках; собираются на шабаши и т.д. Соответственно, предпринимались и различные меры по защите людей и их окружения от ведьм. Например, как и всякую нечистую силу, ведьм выгоняли из села шумом, свистом, стуком, колокольным звоном, выстрелами, хлопаньем бича и пр. Для защиты от пагубного ведьмовского воздействия использовали чеснок: его ели сами и давали есть скоту, а также натирали им лоб, руки и ступни, мазали его соком стены хлевов и рисовали чесноком или дегтем кресты над входом в хлев и дом. На дверь хлева нередко вешали метлу (чтобы ведьма не вошла) , а пастухи стегали хозяев и их детей прутиками (чтобы ведьма не навредила скоту). В качестве оберегов применялись и различные запреты: например, в определенное время женщине нельзя было входить в чужой дом ; запрещалось также одалживать что-либо из дома, в особенности огонь или молоко (так как считалось, что "это не женщина идет за молоком, а ведьма" ), либо любые предметы из хлева (так как иначе у коров пропадет или испортится, будет быстро скисать молоко). Существовали также запреты на Люцию прясть и шить (иначе, по поверью, скрючит пальцы, работа будет все время портиться, куры перестанут нестись и т.п.; а у кормящих женщин, нарушивших запрет, по народному поверью, воспалится грудь), стирать, печь хлеб, работать на лошадях, ломать или разбивать что-либо и т.д. В некоторых местах подобные запреты распространялись и на последующие дни: например у сербов в период 13-25.XII, называемый "Претезарне Мученице", женщинам запрещялось прясть и шить детскую одежду, а беременным - делать какую бы то ни было серьезную работу, чтобы у детей не было падучей и чтобы ведьмы и злые духи не навредили младенцам.

Не менее действенным, хотя и более опасным способом защиты от ведьм было их распознавание при помощи различных обрядов. По народному убеждению, если человек узнает ведьму, то лишит ее возможности причинить ему вред, получит определенную власть над нею; но при этом ведьмы могут отомстить смельчаку, растерзать его или иным способом погубить. Поэтому при любом обряде распознавания следовало соблюдать максимальную осторожность и строго придерживаться обязательных правил поведения ритуала.

Словаки и мораване верили, что для распознавания ведьм нужно тайком от всех за 12 дней до Рождества (т.е. со дня св. Люции; реже - со дня св. Варвары) сделать магический стульчик , работая над ним понемногу каждый день, а во время рождественской службы в костеле сесть на него; считалось, что в этом случае можно увидеть ведьм стоящими спиной к алтарю или с подойниками на головах. В некоторых р-нах Словении и Польши советовали также сесть на магический стульчик на перекрестке или на другом месте сборища ведьм; при этом следовало непременно очертить себя кругом при помощи освященного мела (т.к. иначе ведьмы могли напасть на человека, осмелившегося следить за ними).

Много способов распознавания ведьм было основано на вере в магическую силу огня, который притягивает чаровниц помимо их воли. Например, по словацким, моравским, польским поверьям, ведьм можно увидеть в дыму от огня, зажженного на поленьях, откладывавшихся по одному каждый день со дня св. Люции до Рождества; поляки в Силезии верили, что так уничтожаются всякое зло и несчастья, и что при помощи такого огня можно вызвать и подчинить себе ведьму (она непременно должна прийти в дом, где горит волшебный огонь, чтобы одолжить что-нибудь, и если ей отказать, то она потеряет всю свою силу ). Кое-где прибегали еще к такому способу: девушка должна была срубить одним ударом топора молодую осину, разрубить ее на части, а потом приносить домой по одному полену в день, чтобы в Сочельник сжечь их в печи; на этом огне кипятили новые иглы, таким образом притягивая ведьму. Словаки и мораване с той же целью жгли щепки, оставшиеся от приготовления магического стульчика.

Существовали и другие способы распознавания и обезвреживания ведьм. Например, словаки верили, что ведьма обязательно должна прийти вытаскивать зубами гвоздь, который парни вбивали в дверь или дерево, делая по одному удару все 12 дней от св. Люции до Рождества. Поляки, надеясь вызвать ведьму, таким же образом вбивали в землю кол (иногда - непременно осиновый). Считалось также, что ведьму можно распознать, если посмотреть на рождественской службе в костеле сквозь сложенный в кольцо биц, который плели 12 дней от св. Люции до Рождества, или сквозь сделанную в эти же 12 дней дырку в молочной цедилке, или сквозь скрученную кольцом веточку распустившейся вишни.

Еще одним магическим способом защиты от злых сил и ведьм в частности было исполнение на св. Люцию т.н. "бесчинств". Такие бесчинства, как правило, заключались в том, что молодые парни вечером собирались группой и крали по дворам все, что могли (дрова, хозяйственную утварь, личные вещи, одежду и обувь), а также разбирали заборы и разваливали поленницы, отпиливали дышло с воза или перегораживали возами дорогу, разбирали воз и складывали снова на крыше амбара, замазывали окна домов известью (чтобы заставить обитателей дома из-за царящей в доме темноты проспать дольше обычного), иногда затыкали трубы соломой, заваливали утварью все выходы из избы и пр. Такое ненормированное, "перевернутое" поведение людей должно было дезориентировать и отпугнуть нечистых духов: им как бы давали понять, что в данном месте присутствует некое хаотическое начало, которое сильнее их и может нанести какой-либо ущерб им самим.

В некоторых случаях для защиты от ведьм прибегали к помощи св. Люции или св. Барбары; однако такие средства практиковались далеко не везде, так как эти святые мученицы в разных местах могли считаться как защитницами от ведьм и всякой нечистой силы, так и хозяйками различных нечистых духов, связанных с днями их памяти. Например, поляки полагали, что ведьмой не может стать женщина, которая носит имя Мария, зато дьявол может сравнительно легко подступиться к женщинам с именами Люция и Янина, т.к. самые большие шабаши ведьм в польской традиции приходились именно на дни св. Яна (24.VI) и св. Люции (13.XII). Кроме того, поляки, словаки и венгры избегали давать девочкам имя Люция, так как считали, что в этом случае девочка вырастет легкомысленной, ветреной женщиной и плохой хозяйкой. В некоторых местах Люцией называли неряшливых, неопрятных женщин; или женщин, которые в нарушение запрета в день св. Люции первыми явились в чужой дом .

Вообще, в западнославянской традиции "ведьмарская" сущность Люции зачастую проявлялась гораздо сильнее, чем ее святость. Например, в Чехии, Моравии, Словакии существовала легенда о том, что Люция была самой главной ведьмой, которую даже огонь не смог убить . Как и других нечистых духов, Люцию выгоняли из села шумом, колокольным звоном, выстрелами и пр.; чтобы помешать ей войти в дом (иногда - в облике вихря, через окно или печную трубу; ср. аналогичные появления демонов), в некоторых местах переворачивали всю посуду вверх дном . У словаков, живущих в Венгрии, Люцией называли злое демоническое существо, родственное маре, которое, по поверьям, ночами сосет грудь у женщин и детей, беспокоит спящих младенцев и пр. В некоторых районах Словакии верили также, что Люция - это ведьма, которая вредит людям и скоту; в качестве оберега от нее ("aby Luca nedlavila" - "чтобы Люция не душила") использовали чеснок и лук (т.к. у него "9 одежек", которые ведьма не сможет преодолеть). В Чехии рассказывали, что 13 декабря по миру тайком (никому не показываясь) ходит Люция, "белая, растрепанная женщина" ; а в Словакии пугали непослушных детей тем, что придет Люция и вложит в голову мусор, или побросает всех детей в воду, или "заберет детей в брюхо".

Но не смотря на все это, у чехов, мораван, словаков и лужицких сербов встречались также и представления о том, что Люция охраняет и защищает людей от ведьм. Словаки-переселенцы в Венгрии в день св. Люции ходили по домам с облаченным в женскую одежду соломенным чучелом Люции и произносили благопожелания, за что их угощали и одаривали; после обхода пучки соломы от чучела вешали на плодовые деревья, чтобы обеспечить хороший урожай. Венгры, кстати, тоже признавали Люцию святой, восхваляли ее утром 13 декабря, а женщины в день ее памяти не пряли, "чтобы не спутать волосы святой", а также не мылись и не стирали, чтобы не причинить Люции боль.

Вышеперечисленные поверья и обычаи, фактически, роднили Люцию с другой святой - восточнославянской Параскевой Пятницей. Пятница в народной традиции наделялась множеством разнообразных функций: она была покровительницей женщин (и в особенности рожениц), земледелия и плодородия, торговли и вообще всякого достатка, и в то же время защитницей нищих, убогих и усопших душ, распорядительницей человеческих судеб. При этом у русских и пр. существовали поверья о полудемоническом существе - Пятнице, которая в дни памяти св. Параскевы ходит по деревням и следит за тем, соблюдают ли люди традиционные запреты на работу; виновных она жестоко наказывает . Поэтому в ее праздник тщательно придерживались установленных обычаев и всячески старались почтить святую: в частности, в некоторых селах Малороссии поселяне водили женщину, изображавшую Пятницу, по селу, а после этого она принимала от них дары ("...водят женку простоволосу, под именем Пятницы; а водят в ходе церковном, и при церкви честь оной отдает народ и дары с упованием некия пользы").

С Пятницей Люцию роднила еще и ее связь с прядением. Параскева повсюду считалась покровительницей всяких женских работ, и в первую очередь прядения и ткачества; недаром в дни ее памяти именно запрет на прядение соблюдался особенно строго . Люция также почиталась охранительницей прядения и прях, следила за соблюдением запретов на прядение, за качеством работы и пр.; в некоторых областях Чехии ее так и называли - Люция-пряха. Соответственно, и запрет на прядение 13 декабря нередко объясняли опасением разгневать и навлечь на себя месть святой. Например, в Словакии не пряли в канун дня св. Люции (весь день или только после 9 часов вечера), говоря, что иначе "Люция придет и задушит", либо ведьмы похитят все веретена или испортят работу, либо разболится голова, окривеет скот, нападут змеи, не уродится конопля и т.п. Иногда за соблюдением запретов следили и сами односельчане, пугая или наказывая девушек, прядущих в неурочное время: так, кое-где в Словакии парни ставили на окно дома, где пряли, чучело огромного белого коня, чтобы напугать девушек и заставить их бросить работу; в Моравии на Люцию по домам ходили ряженые, которые били прядущих по пальцам и ругали их; в Чехии ряженые "Люцией", застав женщин за работой, отбирали у них прялки и веретена, а в Словакии такие же "Люцки" с визгом набрасывались на прядущих девушек и обметали их по лицам гусиным крылом, тыча перьями в глаза и цепляя за волосы.

Во многих местах существовали былички о том, что сама св. Люция посещает и наказывает нарушительниц запрета на прядение в ее день. Например, в Словакии, Чехии, Моравии был распространен сюжет о жадной женщине, которая хотела напрясть как можно больше и потому пряла в неурочный час, сказав: "Пока Люция доковыляет, веретено напрядется"; однако стоило ей это произнести, как явилась сама Люция и подала женщине в окно (или сбросила в трубу) корзину веретен с приказом все их за ночь напрясть под угрозой смерти. Женщина спаслась тем, что запряла веретена не полностью, а всего одной нитью; Люция, удивленная ее мудростью, ушла ни с чем. В других быличках Люция наказывала прядущих в ее день тем, что всыпала им в голову сор и горящие угли, отчего у женщин потом весь год болела голова; на следующий год, если женщины соблюдали запрет на прядение, Люция ночью являлась к ним и вынимала из головы весь мусор. В Моравии рассказывали также, что однажды женщина, которая пряла в день св. Люции, почти ослепла, и явившаяся св. Люция приказала ей напрясть целый мешок веретен, обещав в награду вернуть ей зрение; женщина намотала на каждое веретено по одной нитке, и Люция вылечила ее.

Мотивы прядения встречались также в обряде ряжения св. Люцией . В Словакии, Валахии и южной Чехии "Люцки", одетые во все белое, с лицами, закрытыми покрывалом или волосами, в день св. Люции ходили по домам; при этом "Люцию-пряху" нередко сопровождала целая процессия других ряженых - "девочки-кухарки", "пустынник", "трубочист", "мясник", "цыганки" и пр. В доме каждый из них занимался своим делом: "Люция" проверяла чистоту и порядок в доме, а также количество и качество пряжи, выпряденной хозяйкой ; "девочки" подметали, белили и стегали домочадцев прутиками, чтобы те "не были ленивыми"; "мясник" договаривался о продаже скота и о ценах на мясо; "цыганки" гадали домашним или крали мелкие вещи, и т.д. Интересно, что "Люцки" и их свита обычно не делали и не получали подарков (как это происходило, например, в случае с "Барбарками", "святым Николаем", "ангелами" и пр.), порой во время всего обхода сохраняли молчание , ходили зачастую необычной походкой (раскачиваясь, прихрамывая, ковыляя или подпрыгивая ), обещали следить за поведением детей из-за печной трубы и пр.; т.е. они вели себя скорее как ряженые-демоны, чем как ряженые-святые. В некоторых местах "Люции" имели даже откровенно демоническое обличье: они одевались в белые (реже черные) балахоны или кожухи, посыпали лица мукой или сажей, растрепывали волосы, иногда вставляли вырезанные из репы устрашающие клыки или приделывали себе горб , порой оборачивались гороховой или житной соломой. Иногда "Люцкам" придавались и некоторые зооморфные, свойственные обычно демонам черты: например, они имели конскую голову, гусиные лапы, птичий клюв и т.п. Например, в южной Чехии в канун дня св. Люции по селам ходили две наряженные в белое фигуры, которые хлопали большими клювами и высоким голосом распевали: "Jdu, jdu, noci upiju!" ("Иду, иду, ночи выпью"), "Lucie noci upije" ("Люция ночи выпивает") и т.п.

Определенный "демонический оттенок" могли иметь и предметы, носимые ряжеными. Например, кое-где ряженая Люцией носила с собой искусственную овечью голову, которой тыкала всякого встречного, и особенно мужчин . "Люца" могла также таскать в руках поварешку (которой она помешивала еду в печи, а также била по пальцам или тыкала непослушных детей и нерадивых прях или девушек, нарушающих запрет на прядение), ножницы (которыми она "стригла" и пугала детей) или большой нож (которым она грозила распороть живот непослушным ребятишкам), гребень для чесания льна, костру и веретена в узелке и пр. В Словакии одна из "Люцек" носила в корзине на спине куклу, представлявшую собой некрещеного младенца . Кроме того, во многих областях Словакии, Моравии, Чехии характерным элементом ряжения "Люцками" была метла, щетка или гусиное крыло (которым в деревнях нередко мели и чистили печи) : ими они, являясь в дом, символически подметали пол, сметали паутину со стен и углов, выметали пепел, обметали одежду и лица всех домочадцев, "выметали" из дома непослушных детей, а также болезни, несчастья, нечистых духов и пр. Интересно, что в некоторых случаях ряженые, напротив, не наводили чистоту, а нарушали ее: пачкали сажей, краской или грязной тряпкой печь, мазали двери мокрыми щетками, старались замарать домочадцев (например, молча прижимаясь к мужчинам так, чтобы запачкать их мукой или сажей) и т.д. По-видимому, такое поведение было разновидностью ритуальных бесчинств, которые, с одной стороны, повторяли многие действия нечистой силы, а с другой, служили для отпугивания нечистых духов и ведьм от человека и его жилища.

Двенадцать дней от св. Люции до Рождества, как время присутствия рядом с людьми неких сверхъестественных существ, когда граница между миром людей и "тем светом" словно бы истончалась, как нельзя лучше подходило для гаданий о судьбе. Собственно, сами эти 12 дней в народном сознании символизировали 12 месяцев года, а следовательно, по погоде в эти дни, по мнению славян, можно было предсказать погоду в наступающем году. Между прочим, обычай следить в это время за погодой встречался и у восточных славян: так, у русских старики наблюдали за погодой в течение 12 суток, полагая, что каждый день покажет погоду одного месяца следующего года; 26 декабря при этом соответствовало январю, 27 декабря - февралю, 28 декабря - марту и т.д. до Рождества, которое должно было указать на погоду в декаб-ре нового года.

У поляков и словаков существовали и другие виды гаданий, приурочивавшихся к этому времени. Например, о погоде гадали так: насыпали соль в 12 луковых чешуек и замечали, в какой по счету чешуйке соль отсыреет, полагая, что такой по счету месяц будет дождливым. Для того, чтобы узнать, каким будет урожай, каждый день брали по одному угольку из печи и загадывали на него сорт выращиваемой культуры, а потом смотрели: если будет сыпаться много пепла, то и урожай будет хороший. Гадали и о судьбе домочадцев: ставили под стеной специально для этого откладывавшиеся 12 поленьев и писали на них имена близких, а потом следили, чье полено первым упадет - тот человек и умрет раньше других. О замужестве девушки гадали чаще всего по распустившимся веточкам вишни, поставленным в воду (они должны были распуститься к Рождеству); кроме того, зазеленевшая веточка могла обозначать вообще удачу и счастье в будущем году, щедрый урожай фруктов и здоровье семьи, а кое-где еще и "честность" девицы. С Силезии девушки гадали о суженом, вытягивая из-под подушки листочки с именами парней, и это называлось "гаданием св. Люции" (wrozba sw. Lucji). Чтобы узнать имя суженого, в Словакии в день св. Люции девушки выбегали на улицу с первой испеченной буханкой хлеба и спрашивали имя у первого встречного, полагая, что так же будут звать и будущего мужа.

У словаков и др. существовала определенная связь дня св. Люции с домашней птицей, и в особенности с курами. Например, для того, чтобы куры лучше неслись, хозяйки на Люцию выполняли определенные магические действия: выдирали у кур немного перьев (хотя выщипывание перьев в этот день было запрещено); шли в курятник и сгоняли кур с насеста мешалкой для теста, поправляли курам гнезда; в Гонте самая младшая дочь в семье бегала на реку за водой, молча набирала и приносила ее домой, а затем кропила этой водой кур, приговаривая: "Sip, sip, aby sypali vajicka" ("Цып, цып, чтобы сыпались яички"). Чтобы куры давали больше яиц, их досыта кормили горохом. Кроме того, на св. Люцию требовалось соблюдать традиционные запреты на работу, так как считалось, что при нарушении этого обычая, даже если и не случится никакого несчастья, куры не будут давать яиц. В особенности сторого должен был соблюдаться запрет на шитье (иначе, по народному убеждению, можно "зашить курам яйценосные отверстия") и одалживание вещей из дома (иначе "не будет наседок и птица будет плохо вестись").

По некоторым предположениям, эта связь с домашней птицей объяснялась "ведьмов-ским" характером праздника. Ведьмы в славянской традиции часто связывались с домашней птицей и яйцами. Например, в Куявии существовали рассказы о том, как ведьма в облике гуся высиживала на дубе яйца, в которых были вода (дождь), град и кровь (война), или подкладывала под наседку яйца с водой, градом, кровью, червямм, песком (засухой) и т.п. Польские крестьяне про засуху говорили: "Баба-колдунья сидит на дубе, высиживая яйца, и пока их не высидит, засуха будет продолжаться". В восточнославянских поверьях домашние птицы оказывались тесно связаны с нечистыми духами: с одной стороны, считалось, что всякие "нечистики" боятся петушиного крика и бегут прочь; но с другой стороны, по народным верованиям, из куриных яиц при определенных обстоятельствах может вывестись василиск, змей-дворовик, "хованец", черт и т.п. Яйца были традиционным подношением домовому, лешему, полевому; черных кур иногда также приносили в жертву домашним духам (например, баннику). Кроме того, с курами была тесно связана кикимора - демони-чес-кий персонаж, имеющий определенную связь и с ведьмами . Стоит также заметить, что кикимора, мара и им подобные являлись продолжением образа языческой Макоши, богини плодородия; а культ Макоши при утверждении христианства был смещен у восточных славян культом Параскевы-Пятницы, с которой св. Люция имела общие черты. Между прочим, некоторые действия ряженых св. Люцией вполне напоминают действия кикиморы: они наказывает женщин, прядущих в неурочное время, забирая у них веретена и прялки, путая нитки и портя кудель (ср. представление о том, что кикимора крадет ткацкие инстру-менты, портит пряжу и кудель у тех, кто прял в неурочное время или оставил пряжу без благословения); они подпрыгивают и ковыляют при ходьбе, иногда имеют птичьи черты (ср. поверье о том, что кикимора беспрестанно вертится и подпрыгивает, не сидит на месте, может иметь куриные лапки); они запрещают ощипывать птицу в день св. Люции и, застав хозяйку за этим занятием, щиплют ее, отбирают и разбрасывают перья (ср. былички о том, как кикимора щиплет и гоняет кур, выдергивает и разбрасывает у них перья) и т.д.

© Наталья Шапарова